Холера в Тамбове, строгий карантин и бунт горожан

Холеру обнаружили в Тамбове в ноябре 1830 года, и губернатор Иван Миронов ввел строгий карантин. 17 ноября толпа горожан собралась у городской думы, чтобы отказаться от выполнения карантинных мер и заявить о необходимости ввести общественный контроль за действиями медиков.

Холера пришла в Тамбовскую губернию в начале сентября 1830 года, спустя два месяца ее обнаружили в самом Тамбове. Толчком к выступлению горожан послужила старательность Тамбовского гражданского губернатора Ивана Семеновича Миронова (1774–1853). Неверно оценив обстановку и явно перестраховываясь, он одним из первых среди региональных администраторов ввел жесткие меры по борьбе с эпидемией, включая строгий карантинный режим. По Тамбову распространились слухи о том, что среди насильственно помещаемых в холерные бараки много «непроверенных», о чудовищной смертности в них и жестоком обращении больничного персонала с пациентами.

Особое недовольство вызвали окружившие город карантинные заставы. Тамбовчане, оказавшись отрезанными от пригородных полей, сенокосов и лесов, лишились возможности собирать урожай, кормить скотину, заготавливать на зиму дрова, из города не могли выехать пришлые торговцы. Результатом таких мер стало сворачивание городской торговли, разорение мелких предпринимателей и резкое подорожание продовольствия.

Собравшись 17 ноября на площади перед городской думой, толпа горожан открыто отказалась дать подписку о безусловном выполнении карантинных мер, на чем настаивал губернатор, и взамен заявила собственные требования, сформулированные в виде «мнения» на имя императора. В документе шла речь о введении общественного контроля за действиями медиков и привлечении выборных представителей городского общества к разработке санитарных мер. Городской голова — по статусу доверенное лицо горожан — не решился их поддержать, а глава губернской администрации выполнять требования категорически отказался.

В течение следующих дней к губернаторскому дому стекались тысячные толпы разгневанных горожан, их депутация отправилась искать защиты у епископа Евгения. Редкими случаями насилия стало снятие караулов у якобы зараженных домов, убийство квартального полицейского, стычка с внутренней стражей и разгром больницы. Миронов попытался прекратить волнения силой, приказав страже стрелять по толпе, но та отказалась выполнить приказание.

По мнению губернатора, положение в городе стало критическим, о чем он и поспешил сообщить начальству. «В беззаконных и богопротивных действиях тамбовских мещан и однодворцев, — доносил он императору 20 ноября, — я усматриваю не одно простое неудовольствие на меры, предпринимаемые против холеры, но подозреваю гораздо важнейшие намерения злых людей, которые действуют скрытным образом посредством сих невежд». Однако расследование не выявило политических мотивов в действиях бунтовщиков. Волнения в городе подавил прибывший из Липецка в конце ноября кавалерийский эскадрон (а это, по штату, всего 120–160 всадников). В губернии выступления продолжались еще несколько месяцев, и в июле 1831 года Миронов вынужденно ушел в отставку.

Под следствие попало больше 200 тамбовчан. Двоих «зачинщиков» приговорили к повешению, остальных — к наказанию кнутом, шпицрутенами, плетьми с последующей отправкой в каторжные работы, на поселение в Сибирь, отдачей в солдаты и т.д. Император смягчил приговор: два человека после наказания кнутом направлялись на каторжные работы, восемь приговаривались к шпицрутенам и отправке рядовыми на Кавказ, остальные освобождались под надзор полиции.